ПРИКОСНОВЕНИЕ ГРЕХА (18+)

29 мая 2014 19.15 ОТБОРНЫЕ КАДРЫ. АРТ-КИНО-2013 NEW!!! Малый зал дома актера ПРИКОСНОВЕНИЕ ГРЕХА (18+) Китай, 2013, 2:15, субтитры ЦЗЯ ЧЖАНКЭ («Натюрморт», «Мир») «Один из главных режиссеров XXI века, лидер независимого китайского кино, тончайший режиссер фильмов, посвященных любви, дружбе и одиночеству, впервые снял картину, в которой насилие кроваво, бескомпромиссно и по-настоящему страшно. «Прикосновение греха» совмещает в неожиданной пропорции традиции китайской оперы и фильмов о боевых искусствах «уся» с почти документальными картинами современной жизни Китая, показанной во всех ее как прекрасных, так и уродливых проявлениях». (А. Долин, Вести FM) МКФ в Канне: приз за лучший сценарий. Официальный сайт Шахтер Дахай возмущен царящей среди руководителей его деревни коррупцией и решает перейти к действиям. Рабочий-мигрант Сан’ер открывает для себя бесчисленные возможности, заложенные в огнестрельном оружии. Домогательства богатого клиента доводят работницу сауны Сяо-ю до полного отчаяния. Сяо-гуй вынужден менять работу, каждый раз соглашаясь на худшие условия. Четыре персонажа, четыре провинции, отражающие облик современного Китая. Портрет общества, которое переживает бурное экономическое развитие и постепенно заражается бациллой насилия. Прикосновение греха Автор: Дмитрий Здемиров Реж. Цзя Чжанкэ Китай, 133 мин, 2013 год В «Прикосновении греха» – спустя пять лет после «Натюрморта» – Цзя Чжанкэ вновь возвращается в уже окончательно затопленное Ущелье Трех Драконов. Именно здесь – в Ущелье – переплетаются ниточки тех историй, которые в четырех различных регионах Китая снимает Цзя. Таким же образом, каким в Ущелье Трех Драконов переплетаются четыре истории представленные в фильме, в «Прикосновении греха» переплетаются и истории всех предыдущих полнометражные фильмы Цзя. Герой дебютного фильма Цзя – Сяо Ву («Карманник»), а также фильма «Неизведанные радости», в «Прикосновении греха» становится мелким дорожным рэкитиром; случайный, но запоминающийся, шахтер из «Платформы», он же – Санмин – герой одной из историй «Натюрморта», оказывается здесь таким же «блуждающим» персонажем, каким была героиня Чжао Тао в «Хотел бы я знать». Сама Чжао Тао становится героиней одной из четырех историй, как-будто продлевая линию истории одной из своих предыдущих героинь – или всех сразу [1], также как когда-то в «Мире» она могла изображать женщин сразу всех культур и рас. Кинематограф Цзя разворачивается как разворачивается китайский веер, или как раскрывается китайский пейзаж, не требующий обязательной логической связи между его элементами. Единство персонажей «Прикосновения греха» и остальных фильмов Цзя поддерживается их географическим единством с двумя особыми точками бифуркации. Первое – это Феньян, где начинается и заканчивается фильм – место с его узнаваемой средневековой городской стеной и башней, представленный у Цзя в Сяо Ву («Карманник»), «Неизведанных радостях» и «Платформе», откуда приезжают в Пекин герои «Мира». Второе – Ущелье Трех Драконов, где разворачивается действие «Натюрморта». Сохраняя те же лица и натуру, в «Прикосновении греха» Цзя прибегает к знакомым кинематографическим средствам, которые использовал ранее, пытаясь создать новую китайскую киногению: медленные панорамные планы разворачивающиеся то в европейском режиме чтения (слева направо), то в режиме чтения китайского свитка с традиционным китайским пейзажем «выявляющим пространство» (справа налево); естественный звук; «пейзажность» с ее «умеренной», «тусклой» цветовой палитрой и отсутствием контрастных цветов; «разреженный» цифровой формат и т.п. Таким образом, «Прикосновение греха» становится квинтэссенцией всего творчества Цзя – тематического и сюжетного, географического и стилистического, которые в данном случае производят поразительный синергетический эффект. Однако, «Прикосновением греха» Цзя не только «связывает» в единое кинематографическое пространство все свои прежние фильмы. Следуя за развитием «нового» Китая, Цзя вводит в свой фильм новых персонажей, новую проблематику, расширяет кинематографическую географию и кинематографическую стилистику. В «Прикосновении греха» все те оппозиции – социальные, психогеографические и культурологические – которые ранее выявлял Цзя становятся жестче, они часто переходят грань именно оппозиций, между ними развязывается война, настоящие боевые действия. На уровне стилистики это проявляется в использовании такой ранее нехарактерной для Цзя цветовой палитры – яркие, контрастные цвета, в том числе, с ипользованием «заменителя» крови идентичного натуральному». Старая цветовая гамма с ее спокойной палитрой сохраняется, но только в «пейзажных», медленных планах, которые в «Прикосновении» греха буквально разрываются «быстрым», жестким монтажом криминальных эпизодов под Такеши Китано, гонконгские и японские криминальные фильмы. Чтобы «схватить» те изменения, которые происходят в современном Китае, Цзя уже недостаточно «медленности», как это было прежде. В итоге, из-за подобного разрыва монтажа, «скорости» фильма, цветовой гаммы разрывается сам кинематографический текст – «письмо», по-Дерриде предшествующее языку, вступает в противоречие с «не-письмом» – с «языком». Традиционная китайская культура с ее оперой и пейзажем, идеей уникальной вещи сталкивается с анти-культурой, низлагающей прежние ценности. Традиционные религии и обряды – с «новыми» религиями (см. «новая» религия Санера – одного из новых людей Цзя); «природа» сталкивается с «не-природой» – «пейзаж» с «натюрмортом», взгляд со зрением; традиционное китайское мировоззрение с новым «индустриальным» мировоззрением; прежние люди Ущелья с его «новыми» людьми и со своей «человеческой» сущностью (кроме того человек вступает в противоречие с природой, домашними животными). Однако, новый, «единый» Китай – тема которая намечена уже в «Мире», но окончательно выражена в «Хотел бы я знать» [2] – несмотря на все разнообразие тщательно воспроизводимых Цзя диалектов, несмотря на его кажущуюся «войну» со старым, традиционным Китаем – все же является его продолжением, следствием заложенного в китайское мировоззрение незаинтересованности в сохранению материальной культуры, частью которой с точки зрения китайской традиции, является и природа. Символическое значение с этой точки зрения имеет не только затопленное Ущелье, но и стена Фэньяна, как следует отреставрированная в «Прикосновении греха». Та самая стена, которая являлась структурообразующим элементом психогеографии не только фильмов Цзя, но и «первого» китайского фильма – «Весна в маленьком городе» (1948) Феи Му. То есть, в «Прикосновении греха» Цзя, как и ранее, продолжает выявлять в современной китайской повседневности работу трехтысячелетней китайской традиции. http://www.cineticle.com/reviews-/903-a-touch-of-sin.html Цзя Чжанкэ: «Мои фильмы можно смотреть без субтитров» №7, июль Антон Долин Печать E-mail Интервью ведет Антон Долин. Антон Долин. «Прикосновение греха» заметно отличается от всех ваших предыдущих фильмов и в то же время продолжает ваше исследование современности, начатое еще в «Воре-карманнике». Цзя Чжанкэ. Все четыре истории, рассказанные в «Прикосновении греха», вдохновлены реальными событиями, происшествиями из жизни. Причем сообщения о них появились не в официальной печати, а в Weibo, китайской версии Твиттера. Они вызвали настоящую бурю, особенно та, в которой клиент пытался изнасиловать женщину-администратора из сауны. Детали шокировали всех, меня в том числе: в частности, то, что он избивал ее пачкой денег! Каждый из нас старается заработать побольше, и мы забываем о том, что деньги — главный источник насилия. Антон Долин. Насилие – что-то новое для вас. Цзя Чжанкэ. А задача та же, что и раньше: осмысление мира, в котором я живу и работаю. Мне хочется показать подоплеку тех «экономических чудес», которыми так гордится Китай, те социальные проблемы, которые мы изо всех сил пытаемся игнорировать, чтобы не портить себе настроение. Коррупция и несправедливость процветают на всех уровнях социума. Вместе с тем у нас нет реальных способов коммуникации друг с другом, а без этого проблемы никогда не будут решены. Кино поможет проникнуть в корни того насилия, от которого страдает наше общество. Но сегодня мой фильм вызывает прежде всего удивление: неужели кто-то осмелился говорить об этом вслух? Как он прошел цензуру? Я и сам, честно говоря, не знаю. Антон Долин. Действительно, как вам это удалось? Цзя Чжанкэ. Мы все волновались, но, к счастью, пронесло. Цензура по-прежнему существует, она по-прежнему слепа, но бороться с ней все так же непросто. Впрочем, когда я снимал свои первые фильмы — до сих пор не получившие разрешения на национальный прокат, — мне было гораздо труднее. Сегодня появилось сообщество независимых режиссеров, мы все поддерживаем друг друга, и диалог с властями потихоньку налаживается. Медленнее, чем хотелось бы, однако прогресс есть. Если раньше цензура имела ко мне претензии по поводу вскрытия социальных противоречий и особенно нарушения прав человека, то в связи с фильмом «Хотел бы я знать» (документальный, 2010. — Прим. ред.) появилась более глубокая историческая проблема. Я хотел рассказать о гражданской войне не только прибегая к официальной доктрине и точке зрения коммунистов, но и показывая другую позицию, которую в КНР стараются не озвучивать. Что ж, мы долго спорили, но я своего добился. Фильм вышел на экраны. dolin2 «Прикосновение греха» Антон Долин. Вам не приходилось как-то ограничивать себя, чтобы в будущем было меньше проблем с цензурой? Цзя Чжанкэ. Никогда в процессе написания сценария или съемок я не учитывал возможные претензии цензоров. Я выражаю в кинематографе свои представления о творческой свободе и поэтому всегда готов к тому, что тот или иной мой фильм будет запрещен. Лучше попасть под запрет, чем пойти на компромисс. Антон Долин. В этом ваш перманентный конфликт с режиссерами-звездами «пятого поколения» — Чжаном Имоу, Чэнем Кайгэ и их соратниками? Вы по-прежнему критикуете их позиции в искусстве? Цзя Чжанкэ. Мне нравятся их фильмы, но давайте признаем: они бегут от реальной жизни, укрываются от нее! Антон Долин. Тем не менее одну из главных ролей в «Прикосновении греха» сыграл Цзян Ву, актер, открытый Чжаном Имоу в фильме «Жить». Цзя Чжанкэ. Ничего не попишешь, актер-то прекрасный, в этом сомнений нет. Антон Долин. Новых исполнителей вы ищете неохотно, стремясь постоянно работать с одними и теми же людьми — в случае «Прикосновения греха» это ваша постоянная актриса и спутница жизни Чжао Тао, непрофессиональный актер Хань Санмин, оператор Ю Ликвай, композитор Лим Чжён. Цзя Чжанкэ. Мы чувствуем себя одной семьей, общение проходит неформально. Иногда достаточно намекнуть на какую-то идею, а они уже понимают без слов, что я имею в виду. Это очень облегчает работу. Антон Долин. Название «Прикосновение греха» (Touch of sin) отсылает к «Прикосновению дзен» (Touch of zen) Ху Кинга. Это же намеренная цитата, а не случайное совпадение? Цзя Чжанкэ. Разумеется. «Прикосновение дзен» — название, которое мне всегда нравилось. Я подумал и о тематическом сходстве: обе ленты о том, как насилием преодолевать насилие. Действие фильма Ху происходит во времена династии Мин, а моего — здесь и сейчас. Это заставляет меня задаться вопросом: почему человечество так мало меняется? Проходят столетия, а люди совершают все те же ошибки. Антон Долин. С насилием — если не физическим, то психологическим — сталкивается каждый китаец или каждый житель современного мира. Вы тоже? http://kinoart.ru/ru/archive/2013/07/tszya-chzhanke-moi-filmy-mozhno-smotret-bez-subtitrov Канн-2013 испытал на себе «Прикосновение греха» Дата 18-05-2013, 07:48 Коментарии Комментарии (0) «Прикосновение греха» «Прикосновение греха» Цзя Чжанкэ на съемках Цзя Чжанкэ со звездами фильма на пресс-конференции «Прикосновение греха» Обладатель «Золотого льва» Венецианского фестиваля за драму «Натюрморт», китайский постановщик Цзя Чжанкэ привез в Канн свою новую ленту «Прикосновение греха», которую многие критики уже называют главным кандидатом на «Золотую пальмовую ветвь».По дороге движется мотоцикл. За рулем - меланхоличный Сан Ер, который направляется домой, к жене и сыну. На пути мотоциклиста вырастают трое парней с битами, молотками и дурными намерениями. Сан Ер молча тянется за пазуху, достает пистолет и методично расстреливает всех троих. Потом он проедет мимо перевернутого грузовика, рядом с которым сидит шахтер Дахай. Через несколько минут экранного времени, Дахай, разозленный на царящую в администрации своего поселка коррупцию, возьмет ружье и размажет мозги обидчиков по асфальту и по салону дорогого автомобиля. Симпатичная сотрудница массажного салона Сяо-ю обманута женатым любовником и вынуждена защищаться от приставаний назойливых клиентов. Когда один особенно агрессивный любитель массажа начнет бить ее по голове пачкой купюр, Сяо-ю превратится в настоящую героиню боевых фильмов. А вот из молодого Сяо-гуя герой не получится. Он - единственный, который не испытает на себе прикосновение греха, несмотря на все превратности судьбы. К «Прикосновению греха» можно применить понятие «фильм основан на реальных событиях», однако это будет не совсем точно. Чжанкэ действительно писал сценарий, узнав о четырех смертях в Китае, имевших место в разных провинциях страны, но какие события повлекли за собой эти смерти - исключительно интерпретация режиссера. Пресс-конференцию Цзя Чжанкэ начал с благодарностей. «Приехать с новым фильмом в Канн для меня большая честь. Последний раз я был здесь в 2010 году с фильмом «Легенды города над морем». В новом фильме я показываю свой взгляд на современное общество. Мне кажется, что зачастую нам требуется вымысел, чтобы раскрыть социальные факторы, стоящие за этими инцидентами и мотивацией персонажей». Истории в «Прикосновении греха» развиваются в разных местах - от бедного сельскохозяйственного района до города с множеством небоскребов. Режиссер показывает панораму современного Китая, отмечая разнообразие социальных слоев, но при этом не впадает в морализаторство и не устраивает судилище своим персонажам, предоставляя зрителю самому определиться с отношением к героям. Цзя Чжанке считает, что «Прикосновение греха» - фильм жанра уся, то есть похож на популярные костюмированные постановки о героях древности. И там и здесь главный герой сражается с несправедливостью окружающего мира. «Большинство моих ранних фильмов повествуют об обычной жизни в Китае, но после «Натюрморта» я понял, что многие выбирают ужасно жестокие меры ради улучшения своей ситуации. Так у меня сложилось ощущение, что насильственное восстание это не только политическая проблема, но и проблема, заложенная в природе человека, и ее стоит исследовать». Отметим, что у новой ленты Чжанкэ два названия - китайское «Небеса» и международное «Прикосновение греха». «Несмотря на то, что в картине показаны четыре истории и четверо разных персонажей, это все равно единый фильм. Между героями есть связь, но она очень тонкая, как и связь между любыми людьми в мире. Китайское название - «Небеса», потому что там за нас все решается», пояснил режиссер. Супруга Цзя, актриса Чжао Тао, сыгравшая Сяо-ю, считает,что «Прикосновение греха» - лучший фильм ее мужа. «Он достиг невероятной точности. Теперь ему легко дается осуществление задуманного». Остается надеяться, что «Прикосновение греха» окажется в российском прокате, даже если ему ничего не достанется на Каннском фестивале.