Жебо и тень

19 апреля 2014 19.00 «Кинематографические маргиналии» с Олегом Горяиновым NEW!!! Большой зал дома актера Жебо и тень Португалия, Франция, 2013, 1:30, субтитры МАНУЭЛЬ ДИ ОЛИВЕЙРА (год рождения — 1908 (!!!) ««Жебо и тень» – пример маленького фильма, который стоит миллиона больших. Это живопись Сезанна, которая неожиданно находит воплощение в отсылках к Достоевскому. Это еще один довод в пользу кино, тяготеющего к театру. Ода слову, как движущей силе кино. И самый действенный ответ всем представителем современного кино, разучившимся с этим словом работать». (Станислав Битюцкий) ««Жебо» — кофейный фильм, здесь этот напиток пьют на протяжении всего действия с особым удовольствием и чувством. Но жизнь в этом доме поддерживает не кофе, а вымысел, в который Доротею погружает повелитель теней Жебо. Он режиссер, она — единственный страстный зритель, непрестанно требующий продолжения. Дважды она намекает в разговоре с Жоао, что, возможно, знает правду, но, как любой человек в кинозале, предпочитает ей выдумку». (Борис Нелепо) Официальный сайт В маленькой квартирке, холодной и сырой, живёт счетовод Жебо с женой Доротеей и невесткой Софией. Живут они скудно, считая гроши, но всё же мечтают о чём-то хорошем. Сын Жебо, Жоао, стал преступником и всё никак не вернётся на праведный путь. Все ждут его возвращения, но Жебо и София скрывают от Доротеи то, что её сын — вор. И вот однажды Жоао возвращается. В ожидании неба в алмазах Борис Нелепо Борис Нелепо рассказывает о своем любимом фильме Венецианского фестиваля — последней работе Мануэля де Оливейры «Жебо и тень». Мануэль де Оливейра на съемках фильма «Жебо и тень», 2012 Отец Мануэля де Оливейры первым в Португалии стал производить электрические лампочки. Он умер в 1932 году, а за девять лет до этого Рауль Брандау написал пьесу «Жебо и тень», которую Оливейра экранизировал, сделав полноправным героем керосиновую лампу. Она тускло освещает бедное жилище пожилого счетовода Жебо, ведущего по ночам записи в конторской книге. В одной из первых сцен его жена от спички зажигает наружные фонари дома. Об электрическом освещении речь пока не идет, время действия точно не определено, предположительно мы оказались в самом начале двадцатого века. Предположительно. Вступительный титр с этим словом открывал раннюю «Бенильде, или Дева-мать», погружая нас в хронологическую неопределенность. С тех пор оно точнее всего описывает странный вневременной эффект, пленяющий все больше и больше с каждым новым фильмом Оливейры. Дежурно удивляться его возрасту кажется уже неприличным, словно нам в связи с его работами не о чем больше говорить последние двадцать лет. Тем не менее, уникальность его взгляда обусловлена и тем, что он ровесник кинематографа. Даже не взгляда, но удивительного свойства снимать каждую историю так, словно она происходит не в один точно заданный промежуток времени, а во все моменты существования цивилизации сразу. Как это было в «Странном случае Анжелики», поставленном полстолетия спустя после написания сценария с бережным сохранением анахронического разрыва: автобиографический сюжет о фотографе, которого попросили сфотографировать умершую, вряд ли возможен сегодня, но при этом персонажи обсуждают современные реалии, включая финансовый кризис и адронный коллайдер. К тому же острейшее переживание времени усиливается за счет того, что главный герой, фотограф Исаак, ходит снимать рабочих на реке Доуро, то есть занимается ровно тем же, что и сам режиссер в своей самой первой картине — немых документальных «Работах на реке Доуро» (1931). Словом, это прекрасная иллюстрация к тезису о том, что одно из главных умений кинематографа — запечатлевать течение времени. Мануэль де Оливейра на съемках фильма «Жебо и тень», 2012 Другое предуведомление встречало зрителя «Коробки» — едкого повествования о нищем квартале, безработные обитатели которого завидуют слепому владельцу (Луиш Мигель Синтра) официальной коробки для сбора милостыни: «Несмотря на то, что фильм снят в современном Лиссабоне, посвящен он извечной истории социальных трений». «Жебо» рассказывает о том же, но теперь в декорациях столетней давности. Как точно отметил кинокритик Джонатан Розенбаум, Оливейра чаще всего снимает привилегированный класс, ленты про малоимущих в его фильмографии — исключение. Теперь сложилась трилогия о бедности: «Аники-бобо»-«Коробка»-«Жебо и тень» (правда, есть еще «Странности юной блондинки», где тоже фигурирует герой-счетовод, мотив кражи и тема денег). http://seance.ru/blog/portrait/sky-diamonds/