ЯДОВИТЫЕ ДРУЖБЫ

28 марта 2013 19.15 «КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКИЕ МАРГИНАЛИИ» С ОЛЕГОМ ГОРЯИНОВЫМ Малый зал дома актера ЯДОВИТЫЕ ДРУЖБЫ Франция, 2006, 1:40, субтитры ЭММАНУЭЛЬ БУРДЬЕ Студенческая драма недетских масштабов. Волевой и успешный Морнэ; маменькин сынок, которому заранее предуготовлено светлое карьерное будущее Элюа; и Александр, испытывающий тягу к бесконфликтному существованию – эта троица волею случая оказываются вовлеченными в жизни друг друга на литературном факультете университета. Любовные интриги тесно переплетаются с творческими амбициями героев и рифмуются с основным мотивом фильма – писательство это болезнь. История отношений трех университетских приятелей становится сценой борьбы человеческих характеров. Волевой, успешный и способный на все Морнэ; маменькин сынок, которому заранее предуготовлено светлое карьерное будущее Элюа; и Александр, испытывающий тягу к актерской жизни и бесконфликтному существованию — эта троица волею случая оказываются вовлеченными в жизни друг друга на литературном факультете университета… Ядовитые дружбы (Les amities malefiques) Автор: Олег Горяинов Реж. Эммануель Бурдье Франция, 100 мин., 2006 год Эммануэль Бурдье вступил в мир кинематографа посредством своих литературных талантов, став с 1996 года постоянным (со)автором сценариев к фильмам Арно Деплешена. Сотрудничество с Деплешеном и прошлое университетской жизни Бурдье (он учился философии и лингвистике) во многом предопределили тематику и формат его режиссерских работ. Фильм «Ядовитые дружбы», возможно, не только самое известное его произведение, но и наиболее показательное с точки зрения основных мотивов его творчества. История отношений трех университетских приятелей становится схемой/сценой борьбы человеческих характеров. Волевой, успешный и способный на все (как поначалу всем кажется) Морнэ; маменькин сынок, которому заранее предуготовлено светлое карьерное будущее, Элюа; и Александр, испытывающий тягу к актерской жизни и бесконфликтному существованию – эти трое (и несколько персонажей вокруг них) волею случая оказываются вовлеченными в жизни друг друга на литературном факультете университета. Любовные интриги тесно переплетаются с творческими амбициями героев (опубликовать эссе в авторитетном издании, чтобы произвести впечатление на девушку и т.п.) в рифму основному мотиву фильма: писательство – это болезнь. Занятия литературой афишировать не рекомендуется – это дело тайное, если не сказать постыдное. Проигравшим оказывается тот, кто все же уступает своей слабости/тяге к письму. Структура фильма «Ядовитые дружбы» во многом повторяет первую сценарную работу Бурдье для Деплешена «Как я обсуждал… (Моя сексуальная жизнь)». Все те же дружески любовные связи в стенах и около университета; похожие типажи характеров персонажей; выстраивание сцен в динамичном аспекте (герои почти всегда на бегу). Однако Бурдье несколько иначе расставляет акценты. Если для Деплешена занятия философией не более чем фон, на котором разворачивается экзистенциальная драма героя Матье Амальрика (статус преподавателя философии почти без потерь можно изменить на любой другой), то для Бурдье принципиально значимо, что его герои занимаются именно литературой. Здесь уже любовные отношения (борьба за сердце героини Наташи Ренье) не более чем фон для авторского высказывания. В некотором смысле своим фильмом Бурдье попытался дать ответ на вопрос, поставленный Сартром еще в середине прошлого века – «что такое литература?». В начале 80-х годов отец режиссера, известный социолог Пьер Бурдье подготовил доклад «Поле литературы», в котором попытался осуществить научный анализ ситуации внутри и вокруг литературного сообщества. Одним из основных мотивов его работы стала мысль о том, что «литературное поле является полем борьбы за дефиницию», за право называться писателем. Возможны разные стратегии по достижению успеха, вплоть до сознательно избранной (иллюзорной) позиции вне этого поля («проклятые поэты»), но невозможным остается одно – авторская свобода и независимость в собственном творчестве, так как «производителем ценности книги или картины является не автор, а поле производства». Фильм «Ядовитые дружбы» – конгениальная иллюстрация научных изысканий Пьера Бурдье. В картине все сюжетные ходы встраиваются в логику детерминизма литературного сообщества, согласно которой любой пишущий, оказавшийся в рамках институций (на примете у профессора литературы, в родственных связях с уже популярным писателем (в фильме – отношения мать-сын) и т.п.), неизбежно привлечет к себе внимание. Не текст и не автор, но парадоксальная логика «поля» вынесет на вершину одних и отбросит в сторону других. Элюа, неуверенный в собственных силах конформист (он выбрасывает свою рукопись под влиянием общения с Морнэ, тогда как его мать «спасает» текст (едкая пародия на отношения Кафки с Максом Бродом) и отправляет его в издательство, которое сразу же принимает к публикации), внезапно оказывается молодым литературным гением. Морнэ – в глазах окружающих талантливый и способный на все молодой человек – не приняв правила игры сообщества, оказывается из него исключен. При этом Эммануэль Бурдье несколько усложняет наукообразную критическую позицию своего отца. Через персонажа Морнэ он показывает, насколько в принципе ущербно искусство репрезентации. Все успешные герои фильма ведут двойные жизни – они могут быть литераторами или критиками, но при этом их всегда ждет дома уют и комфорт буржуазной жизни. Они ничем не рискуют. Неудачник Морнэ одновременно напоминает безумца, так как относится к литературе всерьез, не видит разницы между жизнью и творчеством. Показательна в этом отношении сцена, в которой Морнэ в одиночестве за кружкой пива в баре сначала пишет, а затем равнодушно оставляет написанное, как нечто совершенное незначительное, словно тексты, что он пишет, это воздух которым он дышит. Это естественная, но жизненно необходимая потребность. Но вместе с тем Морнэ достается и еще одна роль – роль разоблачителя (проявителя) людских слабостей и лицемерия. В свое время, обращаясь к роли и месту художника в книге «Наблюдатель», Михаил Ямпольский формулирует правило, буквально созвучное с местом и ролью героя фильма Бурдье: «Поскольку город теперь описывается как тотальный маскарад, а вера в надежность социальных знаков оказывается чрезвычайно ослабленной, художник получает новую функцию – дешифровщика повальной социальной травести». Морнэ приходится играть роли литературного гения, героя-любовника, любимчика профессора и т.п., чтобы окружающее его лицемерие не спряталось за изящной маской самого себя. Символично, что после того, как Морнэ выгнали из университета, ему пришлось выступить в роли учителя литературы для военных – то есть в роли, столь тяготившей в свое время Малларме, одного из первых поэтов, мечтавших об искусстве вне репрезентации, о книге без книги. Лейтмотивом всего фильма становится цитата из Карла Крауса, постоянно повторяемая Морнэ: «Почему люди пишут? Потому что они слишком слабы, чтобы не писать». Через эту сентенцию Бурдье в своем фильме сталкивает два мира – мир литературы как придатка ко всем прочим буржуазным благам (социальный статус, материальной признание и проч.) и мир литературы как сферы высказывания того, что не может не быть высказано. Уже в первых сценах с университетской скамьи звучит приговор/критерий оценки писательства – текст лишь тогда произведение литературы, когда он жизненно необходим, когда он и есть сама жизнь. И в таком ракурсе за цитатой Карла Крауса неизбежно проступает другая, знаменитая максима Жоржа Батая из предисловия к «Небесной сини»: «Какой смысл задерживать внимание на книгах, которые автор не был вынужден написать?». На месте «книги» вполне можно поставить фильм.