КАТОК И СКРИПКА ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ

05 апреля 2012 19.00 ОТБОРНЫЕ КАДРЫ. КЛАССИКА. ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 80-ЛЕТИЮ АНДРЕЯ ТАРКОВСКОГО ПОСВЯЩАЕТСЯ Большой зал дома актера КАТОК И СКРИПКА ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ КАТОК И СКРИПКА СССР, 1961, 0:30 Режиссер АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ В ролях Игорь Фомченко, Владимир Заманский, Наталья Архангельская Дипломный фильм А. Тарковского по сценарию, написанному им вместе с А. Кончаловским, притча о столкновении мечты и реальности, поэзии и прозы в обертке «детского фильма» несет в себе зачатки будущих шедевров... ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ Италия, 1982, 1:00 Режиссер АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ Фильм, снятый А. Тарковским по сценарию Тонино Гуэрры, является, с одной стороны, «фильмом дороги» по Италии Тарковского, а с другой — предтечей будущей «Ностальгии». КАТОК И СКРИПКА «История очень проста, она разыгрывается в течение нескольких часов во дворе старого московского дома. В доме, где-то на четвертом или пятом этаже, живет маленький мальчик лет семи, который учится играть на скрипке. Перед «музыкантом», как зовет его местная шпана, каждое утро встает трудная задача: пересечь двор под перекрестными издевательствами этой самой шпаны. На этот раз ему везет: двор асфальтируют, и водитель веселого и шумного красного асфальтового катка вступается за карапуза. Он устыжает шпану (снятую, впрочем, достаточно условно, лишь как фон действия) и дает «музыканту» поработать на катке. Так начинается дружба двух мужчин, большого и маленького. Дружба, которая продлится каких-нибудь полдня и даже превратится в «треугольник». За их отношениями будет ревниво следить девушка с соседнего — желтого — катка, которая грубовато заигрывает с водителем.» «Каток и скрипка» — короткометражный фильм, дипломная работа Андрея Тарковского (1960). Содержание [убрать] 1 Сюжет 2 Художественная ценность 3 Награды 4 В ролях 5 Съёмочная группа 6 А. Тарковский о фильме «Каток и скрипка» 7 Литература 8 Ссылки [править] Сюжет Сентиментальный рассказ о мальчике, скрипке и асфальтовом катке. История разыгрывается в течение нескольких часов во дворе старого московского дома. В доме, где-то на четвертом или пятом этаже, живет маленький мальчик лет семи, который учится играть на скрипке. Перед «музыкантом» каждое утро встает трудная задача: пересечь двор под перекрёстными издевательствами шпаны. На этот раз ему везёт: двор асфальтируют, и водитель весёлого и шумного красного асфальтового катка вступается за карапуза. Он устыжает шпану и даёт «музыканту» поработать на катке. Так начинается дружба двух мужчин, большого и маленького, которая длится каких-нибудь полдня и даже превращается в «треугольник». За их отношениями ревниво следит девушка с соседнего — желтого — катка, которая грубовато заигрывает с водителем. «Путешествие» мальчика в музыкальную школу разрастается в целый эпизод: он останавливается у витрины с зеркалами, видит в зеркале, как женщина рассыпает яблоки. Одно из этих яблок он кладёт перед крошечной девочкой в прозрачных бантах, так же чинно, как и он, дожидающейся урока. Урок — это столкновение с учительницей, обуздывающей его музыкальные фантазии с помощью метронома. Поначалу старший герой воспитывает младшего и покровительствует ему. На обратном пути с урока «музыкант» оставляет свой инструмент на катке и солидно отправляется с новым другом на обеденный перерыв. Они переживают целый ряд совместных приключений. Они видят, как большой оболтус обижает малыша, и рабочий преподаёт мальчику ненавязчивый урок мужества. Ему приходится самому заступиться за обиженного и получить взбучку от обидчика. Зато он возвращает малышу отбитый в драке мяч. Потом в толпе москвичей они долго глазеют, как тяжелое чугунное ядро крушит старый кирпичный дом. Потом происходит размолвка: мальчик, который успел украдкой снять галстук, чтобы походить на рабочего человека, оскорблен тем, что новый друг называет его, как дворовая шпана, «музыкантом», и швыряет на мостовую хлеб, который он нес для общего завтрака. Он еще не знает ни высокого смысла слова «музыкант», ни цены хлеба. Рабочий оскорбляется за хлеб. Инстинктивно мальчик угадывает свою оплошность, наступает примирение, и тогда свершается самое главное: под высокими гулкими сводами ворот мальчик достаёт из футляра свою скрипку и объясняет новому другу то немногое, что он успел узнать в школе, а потом играет для него. И это первый подлинный урок музыки — и даже искусства — для них обоих. Молодой рабочий парень с незнакомым дотоле уважением рассматривает маленькую детскую скрипочку с замысловатым рисунком эфов и, притихнув, слушает игру своего нового друга, уже не стесненную стуком метронома, но дисциплинированную им. И рабочий человек, гордившийся когда-то мозолями на руках, теперь с пониманием смотрит на мозоль, натертую скрипкой на подбородке маленького «музыканта». Так же инстинктивно, молча, как мальчик понял смысл труда и цену хлеба, он осознаёт в эти мгновения великий труд и великую силу искусства. Своё взаимопонимание герои решают отметить простым, житейским образом: совместным походом в кино на старого «Чапаева». Но случается непоправимое: строгая мама, которая не вникает и ровно ничего не понимает в значительности и важности случившегося, запирает маленького музыканта на ключ, и девушка уводит обиженного и разочарованного водителя катка в кино. Последний кадр этого дипломного фильма неоспоримо и узнаваемо «тарковский»: мальчик в красной рубашке, которую он успел специально надеть, бежит по широкому свежему асфальту к сверкающему красному катку. Мечта компенсирует грубые травмы действительности. [править] Художественная ценность По мнению оператора фильма Вадима Юсова, «история рождения этого фильма связана с фильмом А. Ламориса „Красный шар“, в то время с успехом демонстрировавшимся на экранах. Цветовой доминантой у Ламориса был красный шар, переходящий из кадра в кадр, создавая цветовой акцент и определяя восприятие вообще цвета в фильме. У нас таким камертоном были красный и желтый — цвета асфальтовых катков. Эти яркие, насыщенные цвета сопоставлялись с голубой одеждой рабочего (комбинезон) и мальчика (жилетка), голубизной неба, розовым платьем и бантом девочки» (сб. «Андрей Тарковский: Начало… и пути», 1994). Мотив «Красного шара» отзовётся в дипломной же работе А. Кончаловского «Мальчик и голубь». «Почему Ламорис так на нас повлиял?» — вспоминает Андрей Кончаловский — «Он еще раз сло­мал наше представление о кино. „Белая грива“, „Красный шар“, „Приключения золотой рыбки“ (это, правда, не его фильм, а его оператора Эдмона Сешана, но в нем та же эстетика), „Путешествие на воздушном шаре“ — эти фильмы подняли на новый виток звуковое кино. Диалога в фильмах не было, сюжет развивался вне слов, но звук при этом играл очень важную роль. Это было как бы чис­тое кино, очень непростое по форме, привлекательное еще и тем, что оно не требовало звёзд, даже вообще актёров. Ему достаточно было очень немногих типажей, в нем действовали бессловесные или вообще неодушевлён­ные персонажи (лошадь, рыбка, надувной шарик, маль­чик), а это значило, что подлинный автор — режиссёр, что он насыщает своим отношением весь окружающий мир, делает его антропоморфным, делает его своим»[1]. Этот первый дипломный фильм, по мнению М. Туровской, обнаруживает зачатки будущих тематических и стилистических поисков режиссера. «Очевиднее всего в нём радость раскрепощения камеры. Вся среда фильма, снятая в цвете, наполненная игрой солнечных пятен, зеркальных отражений, бликами воды — живая, пульсирующая, предвесенняя. Начиная от затейливой натуры — подъезда старого московского дома с окном, застекленным разноцветными стеклышками, до горбатых переулков, гулкой подворотни, высокого коридора музыкальной школы с янтарным натертым паркетом и огромным готическим креслом, на которое взгромождается мальчик,— все неоспоримо московское, обжитое, настоящее. Но нигде оно не оборачивается „мертвой натурой“ или столь модной впоследствии „ностальгией“. Все включено в живой, подвижный поток жизни. Крошечная подробность — мальчик останавливается у витрины с зеркалами — разворачивается в целый этюд радостного солнечного блеска, многократно размноженной улицы с куском дома, троллейбусом, женщиной, целой россыпью яблок — в прелестный экзерсис кинокамеры. Асфальт, политый внезапно хлынувшим дождем, отражает ослепительную голубизну неба. Старая подворотня, полная не только звуков маленькой скрипки, но и дрожащих солнечных бликов, облита голубизной: голубизной старой облупившейся краски, синего комбинезона рабочего, нарядного бархата скрипичного футляра. Диалог красного и желтого катков или гармония красной рубашонки мальчика и красного катка на сером влажном асфальте создают звонкую, молодую гамму. В фильме не так важны собственно сюжетные мотивы — друзья, большой и маленький, теряют друг друга в дождь,— сколько сам этот дождь, весёлый, крупный ливень, обрушивающийся на толпу, глазевшую, как сносят дом. Ливень так же, как зеркала в витрине, становится самостоятельным эпизодом в картине, он „значит“ не меньше, чем ее перипетии. Все это потом войдет в кинематограф Тарковского, приумножится в нем, преобразится и созреет. Так же как подспудная драматическая, даже трагедийная нота насильно разрушенных отношений, невольного обмана, высоты и бессилия искусства».[2] [править] Награды Первая премия на фестивале студенческих фильмов в Нью-Йорке в 1961 году. [править] В ролях Игорь Фомченко — Саша Владимир Заманский — Сергей Наталья Архангельская — девушка Марина Аджубей Юра Бруссер Слава Борисов Саша Витославский Саша Ильин Коля Казарев Гена Клячковский Игорь Коровиков Женя Федченко Таня Прохорова Антонина Максимова Людмила Семенова Г. Жданова М. Фигнер [править] Съёмочная группа Оператор: Вадим Юсов Художник: Савет Агоян Композитор: Вячеслав Овчинников Режиссер: О. Герц Звукорежиссер: Владимир Крачковский Монтаж: Любовь Бутузова Костюмы: А. Мартинсон Грим: А. Макашёва Редактор: С. Бахметьева Комбинированные съемки: операторы Б. Плужников, В. Севостьянов, художник А. Рудаченко Директор картины: А. Каретин [править] А. Тарковский о фильме «Каток и скрипка» «Поэзия вещи родится только тогда, когда она будет правдива и фактурна. Они и слов-то почти не говорят в картине. Нам ведь главное — это среда. Соотношение среды с жизненно правдивыми характерами должно создать ту условность, о которой я говорил. Мы привыкли видеть условность как нечто непонятное, я же свою условность вижу земной. Я свою концепцию готов доказывать всюду. Я не вижу иначе». «Здесь, по существу, происходит трагедия. Он потрясен, что мальчик не пришел, и этот мир для него закрылся». «Взгляд на кинематограф как на действие. Во всем фильме 35 фраз». Время путешествия (Долгое путешествие) / Tempo di viaggio / Voyage in Time Документальная лента Тарковского и Гуэрра «Время путешествия» («Долгое путешествие») посвящена поискам «натуры» — места съёмок будущего фильма «Ностальгия». Начав путь из дома Гуэрра в городке Пенна-билли, расположенного в долине реки Мареккья (провинция Романья), съёмочная группа объехала множество мест. Тонино Гуэрра, известный писатель и сценарист, вспоминает, что «Ностальгия» родилась на основе первоначального проекта — путешествия Тарковского по Италии: «Когда Андрей приехал и мы начали обдуманное и подготовленное мною знакомство со страной, то из совместных раздумий родился замысел „Ностальгии“, которая тоже есть, по сути, путешествие русского по Италии». Доп. информация: Кажется, что режиссёр не взял в «Ностальгию» самые прекрасные, умопомрачительные пейзажи, дивные шедевры архитектуры, великие произведения искусства. Чего, например, стоит один только каменный мозаичный пол XII в. собора Лечче! На нём изображено огромное дерево, каждая ветвь которого символизирует одну из культур человечества. Он искал свою Италию, красота которой существует не сама по себе, а как часть состояния души, и потому очень редко брал что-то на заметку. «Слишком красиво», — таков был его обычный приговор. Гуэрра старался изо всех сил, показывая всё новые и новые красоты, но Тарковский был неумолим. «Я ещё ни разу не видел места, где мог бы оказаться наш персонаж, — говорил режиссер. — Мне очень важно, чтобы это было связано не с красотой Италии, не с красотой её архитектуры, а с людьми, происшествиями, чувствами, — тогда мне будет легче…»