ВЫСОКИЕ НАДЕЖДЫ

27 марта 2012 19.15 ПРОГРАММА РОМАНА ЧЕРКАСОВА Малый зал дома актера ВЫСОКИЕ НАДЕЖДЫ Великобритания, 1988, 1:45 МАЙК ЛИ Саркастичная картина Майка Ли о жизни лондонских богатых и бедных и о взрослении людей и их надежд. Официальный сайт История о повседневной жизни супружеской пары из рабочих кварталов Лондона, Ширли и Кирилла, а также его матери. Внук еврейского эмигранта из России, большой оригинал и остроумец Майк Ли почти 20 лет делил время между театральной и телевизионной режиссурой, пока в 1988 году не появился его полнометражный дебют «Большие надежды» - не более чем аллюзия на знаменитый роман Диккенса. Но честное бытописание и несгибаемый юмор Ли — плоть от плоти британского реализма. За тем, правда, исключением, что у фильма не было готового сценария, Ли импровизировал сам и заставлял импровизировать актеров. Фильм получил приз ФИПРЕССИ в Венеции, ряд других престижных европейских наград. Успех свидетельствовал о том, что не самая оригинальная, но редко кому подвластная спонтанная техника на этот раз попала в надежные руки. Еще один фильм Ли, точнее первый кинофильм, до этого он долго снимал для телевидения. Наверное, наиболее социальная из всех работ Ли, но в основе то же самое, что и в последующих - картинки из жизни людей, где грустное и смешное, черное и белое - неразделимы и тесно связаны. Годы надежд В 1988 году Майк Ли возвращается в большой кинематограф, выпустив фильм High Hopes. У нас название переводится как «Высокие надежды», но чаще как «Большие надежды», что отнюдь не случайно: Диккенса там куда больше, чем кажется на первый взгляд. Ритуальные чаепития, камин, правда, электрический, «и сами вы довольно неискренни». Вереница одинаковых чистеньких домиков, «удивительно, что можно сделать из трущоб!», теперь «это не дома, это капиталовложения». Старушка миссис Бендер — последний муниципальный съёмщик. Все дома в округе выкуплены представителями среднего класса (государство минимизирует расходы). Новая старушкина соседка — вылитая Маргарет Тэтчер (Лесли Мэнвилл), постная и вышколенная леди в геометрической шапочке, — демонстрирует безупречно-гнусавое произношение: «Почему бы вам не взять кисточку и не покрасить свой фасад, дорогая?!» — цедит она, взирая сверху вниз на растерянную и самую чуточку невменяемую старушку (разумеется, дан нижний ракурс). В одной этой фразе — всё, за что простые люди успели так сильно полюбить партию консерваторов, уверенных в том, «что солнце светит из задницы Тэтчер», как сказано в фильме. В крохотной гостеприимной квартирке Сирила, сына миссис Бендер, «Тэтчер» — это прозвище небольшого кактуса. Кактусов там много, и у всех есть имена (совсем как у канареек в диккенсовском «Холодном доме»). Кадр из фильма «Большие надежды» (1988) Кадр из фильма «Большие надежды» (1988) Сирил (Филип Дэвис) и Ширли (Рут Шин) — идеальная пара, образец самой нежной сердечной привязанности, трогательной гармонии, бесконечной преданности и так далее. И если вам кажется, что бороды у Сирила могло бы быть и поменьше или, допустим, зубы у Ширли немножко смешные — то режиссёр даст столько крупных планов и такой продолжительности, что вы будете смотреть на них, пока не полюбите. Сирил и Ширли — невидимки в городском пейзаже. Если раньше персонажи Майка Ли растворялись на картинке, потому что тоскливый пейзаж их подавлял, то герои «Больших надежд» незаметны, потому что у Сирила — мотоцикл и оба они носят мотоциклетные шлемы. Они вообще-то довольно свободно передвигаются. Наведаются и к омерзительным соседям миссис Бендер, успевшим наделать уйму гадостей, и услышат напыщенно-высокомерное: «Величие этой страны заключается в том, что в ней есть место для всех, и у каждого — своё место. Это — моё!» Ширли посмотрит на кругломорденького оратора с весёлым любопытством, а Сирил с первого взгляда беззлобно определит: «Фашист». Сирил и Ширли на Хайгейтском кладбище у могилы Карла Маркса. Стоят задумчивые, притихшие, немножко торжественные. «…Задача в том, чтобы изменить мир», — читают они надпись на памятнике. «Он написал правду. Рабочий класс эксплуатировали», — говорит мужчина. «Тут вся его семья», — вроде бы невпопад отвечает женщина. Эта чисто «женская логика» — ответ на предыдущую сцену, где из уст любящего как бы мужа (они не женаты официально) прозвучало: «Семья отжила своё. Лучше быть друзьями». Это значит — без детей. И Ширли в который раз за фильм тихонечко сжимается. Кадр из фильма «Большие надежды» (1988) Кадр из фильма «Большие надежды» (1988) И снова: нет, Майк Ли не пытается снимать политический фильм. Настоящий революционер в фильме один — потешная и жутко несчастная девочка-панк с красной звездой на груди. Несерьёзно. Да и социальный анализ в «Больших надеждах» — не то чтобы классический. Детей герои не заводят не потому, что жить не на что — работа есть у обоих. А почему? Нет другого ответа на этот вопрос, кроме того, что происходит в кадре, кроме ритма, кроме общего настроения — уже не тоскливо-беспросветного, но глухо раздражённого, беспокойно-взнервленного. Впрочем, год создания фильма —тоже вариант ответа. 1988. Тэтчер, поднимающей экономику за счёт старых леди, осталось два года у власти. «Скажи, чего ты хочешь? — Я не могу рассказать. Это глупо. И слишком сложно. Хочу, чтобы у всех была еда. Было, где жить, где работать. Потом можно заводить детей», — говорит Сирил. Вот эти внутренние «качели» от «глупо, очевидно» к «слишком сложно» — и есть динамика неподвижных крупных планов у Майка Ли. А потом Сирил — строго по Марксу — начинает изменять мир. Для начала умыкнув мать-старушку от алчных и жестоких родственников-снобов в свою маленькую захламлённую квартирку. И этого почему-то достаточно, чтобы ночью уже никто ни от чего не предохранялся. В этом крохотном событии частной жизни на самом деле — логика большого исторического процесса. Эту логику можно продолжить. Ещё раз вспомним — это был 1988. Значит, старшенькому Сирила и Ширли в нынешнем году должно быть чуть за двадцать, и стало быть, он (или она) как раз сейчас на массовой студенческой демонстрации у здания Парламента протестует против повышения стоимости высшего образования и колошматит лимузин принца Чарльза. И вот это — как раз к вопросу о том, «в чём величие этой страны». А наутро счастливые, примирившиеся с миром герои помогут миссис Бендер подняться на крышу дома: «Вот там, мама, смотри, Кингс-Кросс, там — Сент-Панкрас, а во-о-от там — твой дом!» И старушка пролепечет в восхищении: «Это вершина мира!» Она самая. Как и любая крыша, под которой родятся дети. http://seance.ru/blog/mike-leigh