МЕДЛЕННОЕ СОСКАЛЬЗЫВАНИЕ В УДОВОЛЬСТВИЕ

25 февраля 2012 19.15 «КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКИЕ МАРГИНАЛИИ» С ОЛЕГОМ ГОРЯИНОВЫМ Малый зал дома актера МЕДЛЕННОЕ СОСКАЛЬЗЫВАНИЕ В УДОВОЛЬСТВИЕ Франция, 1974, 01:40 АЛЕН РОБ-ГРИЙЕ Эротический триллер или сюрреалистический детектив? И то и другое, а все вместе – один из лучших фильмов от классика французской литературы ХХ века. «Детективность интриги - такой же обман, как и последовательность сюжета. На крупную канву криминальной темы Роб-Грийе накладывает вышивку из вариаций снов, лесбийских и садомазохистских мотивов. Люди обрастают двойниками, масками, второй кожей. Манекен, заключающий в себе сумму всех воспоминаний, расчленяется и кровоточит подобно живому телу». (Ольга Божко) «Да, я сделал хорошее кино, столкнул звук и изображение, у меня и Годара это получается лучше всех. Мы с Годаром зорко следим за тем, чтобы реальность не просочилась в кинематограф». (Ален Роб-Грийе) Роб-Грийе признался в любви к своему фильму. «А чего тут стесняться? Да, я сделал хорошее кино, столкнул звук и изображение, у меня и Годара это получается лучше всех. Мы с Годаром ходим парой, санитары мы с Годаром. Зорко следим за тем, чтоб реальность не просочилась в кинематограф, потому что ее, реальность, нужно постоянно колебать - это и есть современное искусство. Вы не любите современное искусство?» Главная героиня фильма его обожает. И, любя, стирает грань между искусством и жизнью. Постепенно, с удовольствием она выливает вино на обнаженное тело подруги, выпускает в пупок с дюжину сырых яиц и любуется сочетанием красного и желтого. Так просто и ясно. Или раскрашивает алой краской грудь девушки. Но искусство, творимое на теле, не вечно. Две черные перчатки на стерильном белом фоне - появляется убийца. Краска смешивается с кровью, черенок кисти около соска сменяется ножницами. Расстроенная внезапной смертью модели, начинающая художница обращается к антропометрии - изобретению Ива Кляйна, монохромиста-абстрактивиста – искусству отпечатков частей своего тела на бумаге, ткани и поверхности стены. Параллельно ей шьют дело об убийстве, допрашивают, подсылают исповедников и монашек. А также строгую адвокатшу, похожую на убитую, как две капли воды. Художница во время следственного эксперимента приобщает служительницу закона к прекрасному, в результате чего та случайно умирает. Детективность интриги - такой же обман, как и последовательность сюжета. На крупную канву криминальной темы Роб-Грийе накладывает вышивку из вариаций снов, лесбийских и садомазохистских мотивов. Люди обрастают двойниками, масками, второй кожей. Манекен, заключающий в себе сумму всех воспоминаний, расчленяется и кровоточит подобно живому телу. Разбросанные по морскому побережью части корпуса - фрагменты некогда глубокой памяти, потерявшей свою глубину. Мучительные попытки восстановить утраченную целостность исторгают крик ужаса. Кошмары средневековья - выдуманные, но такие тяжелые и холодные цепи, изощренные инструменты для пыток, каменный пол - грозят только староверам, проповедующим линейное киновремя. Символика Босха и Брейгеля наполняет эротическим смыслом сцены музицирования в темных монастырских кельях. На арфах в аду распинают сластолюбцев, виолы напоминают о скорой смерти. В ад тоже соскальзывают постепенно. Режиссер наполнил экранное время отпечатками, слепками реальных событий. Оттиск по выражению Ива Кляйна - действие, противоречащее логике. Художник не подобен аборигену, оставляющему контур руки на скале. Он не связан с потусторонним миром, он весь в настоящем, но может вернуться к истории изображения и прильнуть к чувственной белой поверхности. Девушка в гипнотическом оцепенении произносит ключевые для Роб-Грийе слова: раздвоение, инверсия, удовольствие, игра, лень, сперма, пустота. Новое восприятие реальности и современное искусство - это здоровье. Роб-Грийе здоров совершенно. А вы любите современное искусство? Ольга Божко Кошмары средневековья — выдуманные, но такие тяжелые и холодные цепи, изощренные инструменты для пыток, каменный пол — грозят только староверам, проповедующим линейное киновремя. Символика Босха и Брейгеля наполняет эротическим смыслом сцены музицирования в темных монастырских кельях. На арфах в аду распинают сластолюбцев, виолы напоминают о скорой смерти. В ад тоже соскальзывают постепенно.