ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ

07 мая 2011 19.15 ПЕРВАЯ РОССИЙСКАЯ КИНОШКОЛА «ПРАВА ЧЕЛОВЕКА» Фильм 5-й Малый зал дома актера ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ Россия, 2010,  АННА ФЕНЧЕНКО Абсурдистская «кафкианская» драма. «Пропавший без вести» – это попытка ответить на единственный вопрос: что значит быть и оставаться человеком? Это история об утрате человеком независимости, о поиске свободы и попытке обретения им своего человеческого «я». XXI ОРКФ "Кинотавр": приз за лучший дебют. ВХОД СВОБОДНЫЙ Анна Фенченко о фильме «Пропавший без вести» 26 января 2010 Российская картина «Пропавший без вести», снятая Анной Фенченко, добавлена в секцию «Панорама» Берлинского кинофестиваля. KINOTE перепечатывает интервью, которое Алёна Сычёва взяла у режиссера для сайта Proficinema. Анна Фенченко Анна Фенченко Анна Фенченко «Пропавший без вести» (рабочее название «Подписка о невыезде» использовалось режиссером на момент беседы - прим. KINOTE) - полнометражный дебют в игровом кино режиссера Анны Фенченко. Но Анна – довольно опытная дебютантка: в ее послужном списке ряд заметных короткометражек, несколько документальных и телевизионных фильмов. К своему полнометражному кинодебюту режиссер подошла основательно, осторожно и осмысленно. Расскажите, над чем Вы работали до «Подписки о невыезде»? Во время обучения во ВГИКе я сняла три короткометражные картины, благодаря которым получила возможность в период безвременья попробовать себя в программе «Куклы». На «Куклах» я проработала 2 года и до сих пор с радостью вспоминаю то время. Потом сняла несколько документальных фильмов, игровую короткометражку «Сватовство». Мой телевизионный фильм «Так бывает» получил приз за режиссуру международного фестиваля «Верное сердце», а «Квартирантка» была выпушена на DVD, и, надеюсь, нашла своего зрителя. После короткометражного «Сватовства», прошедшего по фестивалям, стали поступать предложения и по полному метру. Но мне хотелось запуститься с картиной, которая соответствует моему нутру. Честно говоря, до «Подписки о невыезде» я вынуждена была работать в условиях жестких рамок формата. Но, параллельно с этим, все время искала сценарий, который был бы мне чем-то созвучен и близок. Я отказывалась от возможностей снять полнометражный фильм заказного характера, потому что мне хотелось дебютировать именно с тем материалом, который мне хочется снимать. Это была принципиальная позиция. Таким образом, через какое-то время был найден сценарий «Подписка о невыезде». Он был опубликован в журнале «Искусство кино». Этот сценарий оказался дебютной работой Натальи Репиной, которой она защищалась на Высших курсах сценаристов и режиссеров (ВКСиР). Этот материал заинтересовал меня сразу же, по первому прочтению. Потом появились продюсеры, желающие работать со сценарием, как это ни странно. Еще два года назад было намного проще запуститься с картиной некоммерческой направленности. Так сложилось, что я стала работать с Андреем Сигле. И не жалею, что вышло именно так. Как шла работа над сценарием до запуска проекта? Мы довольно долго перерабатывали сценарий, это был процесс, растянувшийся на полтора года, так как именно столько времени прошло между моей принципиальной договоренностью с Андреем и запуском проекта. Что-то переделывали, от чего-то отказывались, а потом иногда – возвращали. С течением времени по-новому осознаешь весь материал. Поэтому мы с Наташей работали над сценарием до самого последнего дня и, собственно, даже в процессе съемок. Есть ли у картины «Подписка о невыезде» какая-то яркая сценарная особенность? В этом фильме довольно много закадрового текста, который не только добавляет остроты тому или иному эпизоду, но и работает на идейное содержание картины. Это не просто голосовой фон, он поддерживает действие. Зачастую мы даже не видим того, кто говорит. Но эти голоса, вторгающиеся в картину, несут в себе смысловую нагрузку: такова специфика сценария. Вы можете сказать кратко, о чем Ваш фильм? Если говорить по первому ряду, то фильм о том, что без вины виноватый человек вдруг, по нелепой случайности, оказывается под подозрением. Его вынуждают дать подписку о невыезде, герой пытается бежать, и в результате – теряет все. Или – практически все, так как к финалу он все-таки остается живым. Если же смотреть на проблему несколько глубже, то герой отчасти и сам оказывается виновен в случившемся, потому что живет по инерции, отгородившись от внешних проблем, что и приводит к совершенно непредсказуемым результатам. Ему кажется, что он контролирует свою жизнь, изолировавшись от внешнего мира. Эдакая жизнь в консервной банке, по принципу: «Я не трогаю этот мир, он не трогает меня». Это позиция слабого человека, которого легко уничтожить. В итоге, «мир» вторгается в его уютную реальность и разрушает ее. На самом деле я изменила бы название «Подписка о невыезде» на совершенно противоположное – «Пропавший без вести». Надеюсь, что фильм выйдет именно под этим названием. Ведь человек, который дал подписку, по идее, не должен никуда исчезать. А на деле герой оказывается гонимым, потерянным и, по сути, пропавшим для социума, для той среды, в которой он жил. Кроме того, в этой истории улавливается кафкианское настроение, поэтому в финале я посвящаю фильм Францу Кафке. Название «Пропавший без вести» - это тоже отсылка к Кафке, к его роману, имеющему второе название «Америка». Разумеется, сценарий Наташи Репиной – это оригинальная история, в ней нет мотивов произведений Франца Кафки, но, на мой взгляд, в нашем случае нельзя было бы не упомянуть этого автора, поскольку в фильме ощутимы нотки кафкианского гротеска. По жанру это драма? Это драма, не комедия, хотя в ней немало иронии, заложенной драматургической основой и развитой при съемках актерским исполнением. В истории есть эпизоды, где, я надеюсь, возникнет желание улыбнуться, но это не прямолинейный юмор, он не грубого, площадного характера, а достаточно тонкий. Каковы особенности визуального ряда картины? В картине довольно много замкнутых пространств. Если это двор, то – каменный мешок, без ростка и деревца. Если коридор, то – узкий, без просвета. Мне хотелось создать ощущение, что на героя давят стены, что он зажат и чувствует давление. В фильме не так много интерьеров, но там, где они есть, я старалась поддерживать это ощущение. Надо сказать, что здесь мне сильно помог замечательный художник-постановщик Павел Новиков, который за короткие сроки нашел точно соотвествующие задаче интерьеры (павильоны мы не использовали). Сцены, происходящее на натуре, изобразительно довольно аскетичны. Если дорога – то монотонная, без всяких прикрас. Если река – то только вода и песок. Изначально с оператором Эдуардом Мошковичем мы сошлись в стремлении к астекизму в визуальном решении этой картины, чтобы в кадре не было ничего лишнего, отвлекающего внимание. К слову, в фильм вошли всего три кадра, снятых со штатива. Весь основной материал Эдик снимал с рук, но при этом в картине нет никакой раздражающей тряски или случайных панорам. Ручная камера давала нам больше свободы движения, но мы старались этим не злоупотреблять. Камера в руках Мошковича спокойна и органична. В изобразительном решении Вы стремились к монохромности, холодным тонам? Нет, к этому мы как раз не стремились. Я хотела достичь нужного эмоционального эффекта за счет пластических элементов, когда есть давление, однообразие, а время как будто застывает. И герой фактически не замечает того, что происходит вокруг. Почему для съемок Вы выбрали город Выборг? Выборг хорош для фильма тем, что это город приятной архитектурности: камерная, но при этом замшелая среда, все находится в диком упадке. И этот упадок создает депрессивную атмосферу. По крайней мере, мы нашли такие объекты. Но все равно изображение получилось эстетичным, как бы мы ни старались испортить всю красоту. Ваше кафкианское кино – представитель авторского кинематографа? Конечно, это авторское кино, а не коммерческий проект, и изначально его драматургия предполагала такую направленность. Ясно было, что это кино не для развлечения, а для того, чтобы человек задумался о происходящем вокруг него и с ним самим. В картине имеет место сюрреализм, свойственный Кафке? Да, в картине, к примеру, присутствует понятие сюрреалистического времени. В начале за очень короткий отрезок времени происходит колоссальное количество событий, что в принципе не может происходить в реальности. Потом наоборот: время растягивается, день сменяется ночью, затем наступает новый день, но герои остаются неизменными. Там есть эта сюрреалистическая игра со временем. Вы можете сейчас что-то сказать о предстоящем прокате картины? Я не думаю о прокатной судьбе картины: это дело продюсера. Картина пока не закончена, и для меня важно эффективно завершить постпродакшн. Как Вы думаете, кому может быть интересен Ваш фильм? Фильм может быть интересен человеку, склонному задумываться о своем существовании. Даже не обязательно, чтобы он читал Кафку. Как Вы выбирали актеров? Времени на подготовку у нас было не так уж много. Некоторые процессы происходили достаточно стихийно. Потому что, во-первых, я – москвичка, находилась в Петербурге, а все актеры, с которыми, как правило, мне приходилось работать и которых я знаю – московские. Персонажей в фильме довольно много. Пускай это не очень объемные роли, но каждая из них важна как дополнительная краска, как элемент, который работает на общее целое. Я брала питерских актеров по собеседованию. При встрече все равно чувствуется импульс, идущий от актера, смотришь на его поведение, наблюдаешь за ним и становится ясно, сможешь ты с ним работать или нет. В общем-то, мне этого уже достаточно для данных целей. И на деле я всеми актерами осталась довольна. Тем не менее, в главной роли у Вас занят московский актер? Да, Андрей Филиппак – московский актер, и его я как раз неплохо знала как актера, поэтому и пригласила на эту роль. Хотя сериал, благодаря которому он стал известен, я не видела, а знала его по студенческим работам ВКСиР и ВГИКовским короткометражкам. Я довольна Андреем, у меня нет к нему абсолютно никаких претензий, впрочем, как и к другим артистам. Притом, что все они – абсолютно разнохарактерные исполнители, но, на мой взгляд, их удалось гармонизировать, сложить в единый ансамбль. Насколько для Вас был принципиально важен ансамбль? Актерский ансамбль важен всегда, если не стоит другой задачи, когда, к примеру, один человек из него намеренно вываливался. Музыку какого характера, рода Вы думаете включить в фильм? Пока мы не приступали к работе над музыкой. Но предварительно я обсуждала с Андреем Сигле, который, как известно, является не только кинопродюсером, но и кинокомпозитором, возможность создания для этой картины так называемой шумомузыки, когда музыкальное ощущение складывается из набора реалистичных, казалось бы, шумов: не за счет инструментальной мелодики, а за счет сплетения и ритма вот этих самых шумов. В любом случае, эта работа впереди, и я хотела бы услышать, что мне предложит Андрей: у него наверняка возникнут какие-то идеи. Как складываются Ваши отношения с продюсером, насколько сильно Андрей Сигле влияет на материал? Андрей Сигле – уникальный продюсер: он, в общем, никак не влиял ни на кастинг, ни на сценарий. Мы работали на абсолютном доверии. Но это очень редкий случай. Я ему очень благодарна за то, что он взялся за столь сложный и неоднозначный материал. И вызывает, конечно, уважение то, что человек в принципе занимается такого рода проектами. Сколько времени заняла работа над картиной? Я приехала в Санкт-Петербург за месяц до официального начала подготовки, чтобы освоится. Два месяца ушло на подготовку, два – на съемки, и еще два – на монтаж. Озвучание у нас еще не началось. На оставшийся постпродакшн понадобится как минимум 4 месяца. Нет уверенности, что фильм будет окончательно готов в феврале, я не стала бы сейчас объявлять окончательный сроки. Но картина смонтирована, она существует, по крайней мере, в таком виде. Вы снимали на пленку? Да, мы снимали фильм на пленку 16 мм, а копия выйдет на обычной кинопленке 35 мм. Какие у Вас творческие планы на будущее? У меня есть планы, но я предпочитаю не говорить о них, поскольку все мы сейчас находимся в шатком положении. Есть идеи, проекты, но вопрос в том, будет ли возможность их реализовать? По теме, настроению это будет кафкианское кино или что-то совсем другое? Мне также близка социальная драма. Комедию в чистом виде я делать бы не стала. Что касается «Подписки о невыезде», то этот сценарий подкупил меня элементами гротеска, заложенными в драматургии. Вообще мне всегда были интересны абсурдисты. То есть Вам близок юмор, в котором комедийные моменты возникают за счет абсурда, сюра, нереальности? Гротеск – это соединение трагического и комического, реального и сюрреального, - вот, что мне близко и интересно. Хотя я абсолютно не рассчитываю на то, что мне дадут возможность самореализовываться до конца жизни, и снимать то, что мне захочется. Но вот не так давно мне предложили замечательную историю. Это тот редкий случай, когда продюсер предлагает тебе сценарий, а ты говоришь: «Да!» и очень радуешься, что нашли такой материал, и что предложили его именно тебе; и тебя так высоко оценивают, что предлагают настолько хороший сценарий. История в нем тоже не совсем реальная, это сказка для взрослых, хотя главные герои – дети. Я думаю, что и детям эта история будет понятной и близкой. Хорошие сценарии попадаются, действительно, очень редко? Хорошие сценарии редки. Мы прекрасно знаем, что у нас сценарный кризис. Особенно в мейнстримовом кино, которое снимается для широких масс; фильмах, которые идут на поток. Как правило, конечно, это и есть поток: сплошные штампы, банальности. Хотя те сценарии, с которыми мне приходилось работать, были стоящими, иначе я просто не взялась бы за них. Поверьте, мне иногда приходилось отказываться от работы даже в тот момент, когда я в ней сильно нуждалась, только по причине слабости сценария. Но я действую так, это мой принцип. Также я отказываюсь от сериалов. Даже небольших, на 4-6 серий. Просто эта работа уже другого рода. Я не могу стоять на конвеере. Вы планируете продолжать работу в документальном кино? Конечно, те документальные фильмы, которые я снимала, создавались в рамках телевизионного формата и не являлись моей авторской работой. Но мне хотелось бы еще попробывать себя в документалистике. Собственно говоря, я даже не вижу колоссальной разницы между документальным и игровым кино. Все более становится очевидным взаимопроникновение между этими видами. И в документалистике пользуются способом реконструкции, когда постановочными средствами воссоздают те или иные события. И в постановочном кино все больше стремятся к реалистичности: снимают не актеров, а типажей; моделируют ситуации, в которых актеры взаимодействуют на чистой импровизации; используют документальные кадры в контексте игровых. Конечно, это интересно. Мы видим, что сейчас режиссеры свободно переходят от одного вида к другому. Режиссерское ремесло во всех случаях – одно. А талант – либо он есть, либо нет. http://kinote.info/articles/1329-anna-fenchenko-o-filme-propavshiy-bez-vesti