МОЛЧАНИЕ

10 марта 2011 19.15 ПРОГРАММА ВАЛЕРИЯ БОНДАРЕНКО «ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ» Малый зал дома актера МОЛЧАНИЕ Швеция, 1963, 1:40 ИНГМАР БЕРГМАН Наряду с «Персоной» - вторая великая картина Бергмана. Абсолютный опыт создания экзистенциального «Зазеркалья». «Я дал название городу — Тимока, название, найденное в сборнике стихов, написанных на эстонском. Я спросил жену, что это значит. Она сказала: «Принадлежащий палачу». (Ингмар Бергман) Официальный сайт «Молчание» (швед. Tystnaden) — чёрно-белый художественный фильм режиссёра Ингмара Бергмана. Не рекомендуется просмотр детям и подросткам моложе 16 лет. Содержание [убрать] * 1 Темы и идеи фильма * 2 Сюжет * 3 В ролях * 4 Реакция публики и критики * 5 Примечание * 6 Ссылки [править] Темы и идеи фильма В фильме рассматривается экзистенциальная ситуация одиночества. Две сестры, даже будучи вместе, чувствуют в душе опустошённость — настолько сильную, что преодолеть её не помогают даже сексуальные эмоции, которые они пытаются пережить. Слова лишь мешают в мире, где отсутствуют подлинные чувства. Именно поэтому сценарий фильма поражает минимальностью текста. Слово, вынесенное в название, можно воспринимать как метафору. Бергман вновь обращается в своём фильме к теме «молчания Бога», столь важную для его творчества. В книге «Картины» Бергман поясняет: «Из всех злоключений и конфликтов, печальных условий, в которых находится человек, в „Молчании“ выкристаллизовывается лишь маленькая чистая капля чего-то иного — внезапный порыв, попытка понять несколько слов на чужом языке, это нечто странное, но единственное, что остается. Только это и позитивно».[1] В одном из поздних интервью Бергман сообщает: «В основе фильма лежит столкновение между нашими идеями и реальной жизнью… Идея „Молчания“, как и „Причастия“, связана с музыкальным произведением, а именно с Концертом для оркестра Бартока. Первоначальная мысль была сделать фильм по законам музыки, а не драматургии. Фильм с ассоциативным ритмическим воздействием, с главным и побочными мотивами. Единственное, что осталось от Бартока в этом фильме, — начало с его глухим низким тоном и внезапным взрывом!.. И потом меня всегда завораживал незнакомый город… Первоначально я хотел сделать главными персонажами двух мужчин — старого и молодого… Но потом я вдруг увидел в Ингрид Тулин и Гуннель Линдблюм интересный контраст двух мощных полюсов. А катализатором послужил… маленький мальчик… Юхан — центральная фигура, потому что обе героини проявляют по отношению к нему свои лучшие качества… При всей своей убогости Эстер для меня — квинтэссенция чего-то неистребимо человеческого… Они (сестры. — В. Р.) уже больше не могут разговаривать друг с другом… Когда вышел фильм… я получил анонимное письмо с обрывком использованной туалетной бумаги. Так что этот с точки зрения сегодняшнего дня невинный фильм был принят в штыки» [2] «Молчание», как никакой другой фильм, сближает Бергмана с Антониони, идеологом отчуждения и одиночества в мировом кино. Мальчик Юхан, чуть подросший, позже появится в фильме Бергмана «Персона». [править] Сюжет В душном купе поезда, который следует точно не обозначенным маршрутом, едут две сестры — Эстер (И. Тулин) и Анна (Г. Линдблюм) и маленький сын последней — Юхан (Й. Линдстром). Они возвращаются домой практически в полном молчании, которые лишь изредка прерывается короткими репликами мальчика и его матери. Ребёнок пытается читать роман Лермонтова «Герой нашего времени». Ему скучно; скучно и его матери. Её сестра Эстер больна; во всём её облике усталость, страх смерти, зависть к сестре. По причине болезни Эстер путешественники сходят с поезда в городе Тимока (эстонское слово, означающее «принадлежащий палачу»). Герои останавливаются в мрачном полупустынном отеле. По коридорам этого отеля бродит маленький герой фильма, разглядывая картины в духе Рубенса, висящие на стенах. В своих скитаниях по отелю он попадает к актёрам-карликам, которые вовлекают его в фантасмагорическую игру, наряжая девочкой; однако пришедший главный карлик прикрикивает на них и игра прекращается. И карлики, и служители отеля разговаривают на незнакомом языке; ни один из главных героев не понимает их речи. Анна бродит по незнакомому жаркому городу, ловя на себе взгляды окружающих мужчин. Придя в театр (где она присутствует на комическом представлении тех же карликов), она наблюдает, как мужчина и женщина занимаются любовью на задних креслах. О своих переживаниях она рассказывает сестре, которая допытывается о личной жизни Анны. Познакомившись с официантом уличного бистро (Б. Мальмстен), Анна приходит с ним в отель. В отеле они занимаются любовью — и их видит её маленький сын. Эстер выпытывает у Анны подробности их свидания с официантом, происходит ссора сестёр. Позже Эстер застаёт любовников вместе. В отсутствие сестры Эстер ведёт себя по-другому: она лежит в постели, курит, пьёт, пытается работать, ласкает себя; она ненавидит весь мир, свою сестру и саму себя, смотрит в окно на серый город. Под окном появляется танк, немного стоит, разворачивается и скрывается за поворотом. Эстер неумело старается завоевать доверие племянника. Единственный человек, с которым она может нормально пообщаться — это служитель гостиницы. На его руках она и остаётся в конце фильма. Возможно, режиссёр имеет в виду её дальнейшую смерть. Анна и Юхан продолжают путешествие вдвоём. [править] В ролях * Ингрид Тулин — Эстер * Гуннель Линдблюм — Анна * Биргер Мальмстен — официант * Йорген Линдстром — Юхан [править] Реакция публики и критики * Во Франции фильм вышел в прокат в укороченной версии: были вырезаны сцены, оскорбляющие общественную нравственность.[3] * «Советский экран» обвинил режиссёра в латентном фашизме и человеконенавистничестве.[3] * Сразу после проката фильма в 1963 году Бергману и его жене отказали от дома хозяева дачи на острове Орнё, мотивировав это тем, что приличные жильцы не должны снимать непристойные фильмы.[3] * Шведский социолог Ю. Израэль «назвал „Молчание“… фильмом реакционным и способным внушить отвращение ко всякому проявлению секса» Ингмар Бергман -- Молчание / Tystnaden 25 января 2007. Разместил: admin Все начинается в душном купе поезда, следующего нигде не оговаривающимся маршрутом. Ясно только, что средних лет сестры Эстер и Анна и сын-подросток последней возвращаются домой. Напряженное молчание лишь изредка прерывается короткими репликами мальчика и его матери. Душно и скучно. Особенно ребенку, у которого лишь одно развлечение, явно не подходящее ему по возрасту - роман Лермонтова "Герой нашего времени". Скучно и Анне, красивой и сильной женщине. Ее сестра Эстер серьезно больна. В выражении ее лица читается желание отдыха и страх смерти. А когда она смотрит на Анну - зависть и что-то близкое к ненависти. Приступ болезни Эстер принуждает путешественников сойти с поезда в чужестранном городе. Он назвается Тимока. Бергман рассказывает, что это эстонское слово, переводящееся примерно как "принадлежащий палачу". Герои останавливаются в мрачновато-роскошном и полупустом отеле с длинными коридорами, по которым скучающий мальчик будет одиноко бродить, разглядывая развешанные по стенам огромные роскошные эротические картины в духе Рубенса. Так же будет бродить по улицам чужого города Анна, задыхающаяся от жары, скуки, нереализованных плотских потребностей и невозможности какого-либо общения с людьми, говорящими на незнакомом ей языке. Лишь язык примитивных похотливых взглядов, бросаемых на нее мужчинами, понятен ей, лишь посредством такого общения будет она пытаться преодолеть кошмар одиночества. С одним из таких искателей приключений, официантом уличного бистро (его играет Б. Мальмстен, актер, не появлявшийся в бергмановских лентах с середины 50-х, зато в ранних его картинах сыгравший почти все главные мужские роли), Анна вернется в отель и, зная, что сын наблюдает за ней, тем не менее поведет мужчину в свою комнату, где они предадутся громкой страсти. Только ли это удовлетворение похоти или протест против зависимости от старшей сестры, необходимости ухаживать за ней, одной воспитывать ребенка? Или просто нежелание упустить редко предоставляющуюся возможность? Возможен любой ответ. А Эстер будет лежать в постели, курить, пить, мастурбировать и ненавидеть за то весь мир, свою здоровую сестру и саму себя. Будет смотреть в окно на чужой равнодушный город, в который вдруг войдет танк, постоит под окнами гостиницы, развернется и, пыхтя, скроется за поворотом. Эстер будет пытаться подавить Анну презрением и негодованием, выраженными в резких словах, но больше - взглядами, неумело и столь же эгоистично постарается завоевать доверие предоставленного самому себе мальчика, но единственный по существу контакт, в который она войдет, это общение жестами со стариком - служителем гостиницы. На его руках она в конце концов и останется (или даже умрет, - последнее не прояснено в финале картины), когда Анна и Юхан уже вдвоем продолжат путешествие. "Молчание", как никакой другой фильм, сближает Бергмана с Антониони, идеологом отчуждения и одиночества в мировом кино. Но это совершенно бергмановская лента, исполненная страстными актрисами, прежде всего, великой Ингрид Тулин, сыгравшей Эстер и несчастной, и отвратительной, и жалкой, и... интеллигентной, как-то даже по-русски интеллигентной. Хорош и Юхан, чьими глазами мы видим большую часть совершающихся в фильме событий. Подросший, но читающий всю ту же книжку, он появится в следующей картине режиссера, в "Персоне", и продолжающей и преодолевающей тематику "Молчания", а затем как бы перевоплотится в юных персонажей "Зеркала" и "Жертвоприношения", Андрея Тарковского, чья эстетика безусловно сформируется под воздействием гения Бергмана (вспомним, кстати, и шокирующе физиологичные эпизоды возвращения к жизни героини Н. Бондарчук в "Солярисе", как явное продолжение и переосмысление сцен умирания Эстер в "Молчании"). В этом бергмановском фильме, думаю, и в подтверждение и в какой-то мере в противовес предыдущим частям трилогии, Бог умолкает окончательно. В этом мире его уже не будет вообще: ни в виде страшного паука, являющегося сумасшедшей героине "Как в зеркале", ни в варианте мучительного для героя "Причастия" отсутствия. (Если, конечно, Бог этого мира - не танк, что на несколько секунд появляется под окнами отеля, лишь для того, чтобы тут же развернуться и исчезнуть из нашего и несчастной Эстер поля зрения.) В "Молчании" останутся только люди, еще сильнее страдающие, еще более отчужденные и, страшно сказать, выморочные при всех своих молчаливых страстях и страданиях. Едущие из ниоткуда и в никуда, зависимые друг от друга и друг другу чужие - до ненависти. Современная фильму критика была бурной, многословной и полярной. Реакция зрителей, валом валивших в кинотеатры, чтобы своими глазами увидеть более чем откровенную для тех лет эротику, разумеется, оказалась негативной: идущие развлекаться не собираются задумываться. Известный шведский социолог Ю. Израэль "назвал "Молчание"... фильмом реакционным и способным внушить отвращение ко всякому проявлению секса" (Цит. по: Ингмар Бергман. Статьи. Рецензии. Сценарии. Интервью. М.: Искусство, 1969. С. 113). Напротив, писатель и главный редактор крупнейшей газеты "Дагенс Нюхетер" О. Лагеркранц, считал (в изложении С. Юханссона), что "речь идет не о половой близости, а о состоянии души. А состояние это - отчаяние, которым охвачены мы все, ибо мы, подобно сестрам в фильме, пребываем в чуждом нам мире. Таким образом... фильм рассказывает о положении человека в мире вообще. "Из земли ты вышел и в землю отыдеши..." И сознавая этот трагизм, нам остается лишь гоняться за чувственными наслаждениями, используя короткий век, который нам отмерен... Это чистый и прекрасный фильм... история нашего ужасного одиночества, нашего блуждания из пустоты в пустоту" (Там. же С. 113 - 114). Сам Юханссон тоже негативно относится к "Молчанию", считая его персонажей странно бесплодными, стерильными, символами беспросветного состояния души. Критик обвиняет режиссера в том, что "он взращивает свои цветы в таком (мало соответствующем реальности. - В.Р.) мире, где они чаще всего вырастают ядовитыми" (С. 114 - 115). Советская критика тоже разделилась во мнениях. Крайне отрицательно и, разумеется, в полном соответствии с марксистско-ленинским, а лучше сказать - сталинско-брежневским идеологическим заказом отозвался о фильме Ростислав Юренев: ""Молчание" - называется новый фильм Ингмара Бергмана. Он мог носить и другие имена - Отчаяние, Духота, Похоть, Безумие, Страх, Смрад, но имя "Молчание" придает фильму духовность, философичность, в чем, право же, фильм нуждается... Страшный, мучительный, отталкивающий фильм... С ужасом я смотрел, как прекрасная актриса Ингрид Тулин, которая столько раз потрясала меня в разных фильмах глубиной интеллектуального анализа, выгибается, хрипит, сучит ногами, икает, изображает умирание во всей его физиологической неприглядности. С облегчением вздыхаешь, когда больная конвульсивно натягивает на свое лицо простыню. Но как бы ни была жестока и отвратительна смерть - любовь показана Бергманом еще более жестокой и отвратительной. Скотство... Но скоты не занимаются распутством. Люди хуже скотов, сказал на Ингмар Бергман" (Там же. С. 85 - 89). Мягче и умнее Б. Чижов: "Перед нами последний круг ада - люди, утратившие достоинство и способность к сопротивлению... Перед нами фильм, в котором, в отличие от других произведений Бергмана, нет трагического разрешения, нет "катарсиса". В общем, это фильм Антониони, но сделанный Бергманом. То, что у итальянского режиссера преподносилось в сдержанной, отточенной, "каллиграфической" форме, здесь взрывается серией кошмарных, отталкивающих и затягивающих видений... В "Молчании" угарная чувственность, взвинченный эротизм - не проявление жизни, но знак разложения, предвестия смерти. Сцены безлюбой любви и одиноких эротических утех подняты Бергманом до уровня грозовых пророчеств - апокалипсиса" (С. 33). А что говорит о "Молчании" сам режиссер? В одном из поздних интервью (Сб. "Бергман о Бергмане". М.: Радуга, 1985) он сообщает: "В основе фильма лежит столкновение между нашими идеями и реальной жизнью... Идея "Молчания", как и "Причастия", связана с музыкальным произведением, а именно с концертом для оркестра Бартока. Первоначальная мысль была сделать фильм по законам музыки, а не драматургии. Фильм с ассоциативным ритмическим воздействием, с главным и побочными мотивами. Единственное, что осталось от Бартока в этом фильме, - начало с его глухим низким тоном и внезапным взрывом!.. И потом меня всегда завораживал незнакомый город... Первоначально я хотел сделать главными персонажами двух мужчин - старого и молодого... Но потом я вдруг увидел в Ингрид Тулин и Гуннель Линдблум интересный контраст двух мощных полюсов. А катализатором послужил... маленький мальчик... Юхан - центральная фигура, потому что обе героини проявляют по отношению к нему свои лучшие качества... При всей своей убогости Эстер для меня - квинтэссенция чего-то неистребимо человеческого... Они (сестры. - В.Р.) уже больше не могут разговаривать друг с другом... Когда вышел фильм... я получил анонимное письмо с обрывком использованной туалетной бумаги. Так что этот с точки зрения сегодняшнего дня невинный фильм был принят в штыки" (С. 228 - 233). Однако глубже всех проник в суть этой картины, думается, Йорн Доннер. Цитатами из его книги о творчестве Бергмана "Лицо дьявола" (глава "Молчание") я и закончу рецензию. "Фильм "Молчание" - образец зрелого мастерства Бергмана. "Как в зеркале" превосходит его глубиной изображения человеческих характеров и силой выразительности, но с точки зрения чисто кинематографической фильм "Молчание" более значителен... Центральное место в нем занимает не диалог, а непосредственно зрительный образ. В "Молчании", как и в двух предыдущих фильмах трилогии, актуальные общественные проблемы затрагиваются лишь косвенным путем в символическом преломлении. Но все повествование проникнуто тревогой перед нависшей опасностью уничтожения и эмоционально напряжено до крайности... Кадры, снятые как в интерьерах, так и на "натуре", проникнуты атмосферой нереальности, реалистические детали используются лишь как своего рода опорные объекты для глаза. Исключительное по богатству оттенков черно-белое изображение... было получено оператором Свеном Нюквистом путем применения необычной экспозиции негатива. Чрезвычайно тонко передано ощущение тени и света, и к тому же этот эффект никогда не становится самоцелью, эстетством. Как композиция, так и игра теней используются с большой драматургической силой... Эффект дисгармонии, положенный в основу драматургии "Молчания", достигается, однако, не одними лишь изобразительными средствами. Бергману всегда было свойственно умение придать молчанию голос и выразительность. На этот раз он пошел еще дальше. В "Молчании" творчески применяется новый метод звукового монтажа.... Ни об одном звуке на звуковой дорожке нельзя сказать, что он совершенно случаен. Мы имеем дело с музыкальным произведением чрезвычайно тонкого строя, в котором фразы состоят не из тонов, привычных для слухового восприятия, но из всевозможных реальных звуков. В фильме нет музыки, но Эстер ловит по радио музыку Баха. И эта музыка становится мостиком взаимопонимания, перекинутым в тот незнакомый мир, каким является город Тимока... В современном шведском обществе роль экономического фактора оттеснена на задний план... После достижения материальной обеспеченности остается нерешенным один социально-эстетический вопрос - вопрос нравственного равновесия человека, его душевной гармонии. Стремление решить этот вопрос никогда не вело к ощутимым результатам, поскольку совершенство и счастье являются отдаленными миражами, которые человек создает себе сам... рисует образ человеческого существа, низвергнутого в бездну беспредельного отчаяния... Можно сказать, что кинематографическими средствами здесь изображается борьба между психической и телесной сторонами человеческого существования, борьба, которая привлекала внимание мастеров слова всех веков... Бергман еще раз возвращается к вопросу борьбы за власть (не в социальной сфере, а в плане индивидуальных взаимоотношений между людьми. - В.Р.) - центральному в его фильмах. Теперь он, наконец, отказывается от использования христианской символики. Анна говорит, что когда умер отец, Эстер не желала больше жить. Но точно так же, как отец подавлял своей волей Эстер, она сама подавляет Анну. В конце фильма Анна, по-видимому, освобождается от этого контроля, но не становится от этого счастливее...