АНТИХРИСТ

18 сентября 2010 19.00 ОТБОРНЫЕ КАДРЫ. АРТ-КИНО-2008/2009 ЛУЧШИЕ ФИЛЬМЫ ПРОШЛОГО СЕЗОНА (ПО ВЕРСИИ СОВЕТА КИНОКЛУБА) Большой зал дома актера АНТИХРИСТ Дания-Германия-Франция-Польша, 2009, 1:40, субтитры ЛАРС ФОН ТРИЕР («Рассекая волны», «Танцующая в темноте», «Догвилль») Скандал №1 киногода. Невыносимый фильм, споры вокруг которого доходят до драк. Радикальная психодрама о природе зла, о мужском и женском - от главного провокатора европейского кино. Этим фильмом фон Триер освобождается от своей депрессии. Тени Стриндберга, Бергмана, Тарковского, Херцога витают над этим ужасным и смешным творением, упакованным в оболочку готического хоррора МКФ в Канне: приз за лучшую женскую роль, антиприз экуменического жюри Тема: Ларс фон Триер: "Я должен жить со страхом" Среда: Киношники Теги: Политический киноклуб Liberty.ru От редакции: Статья кинокритика Алексея Юсева и религиоведа Ольги Березовской о последней работе известного датского кинорежиссера Ларса фон Триера "Антихрист", опубликованная на Liberty.ru, вызвала немалый резонанс. В статье утверждалось, что среда киноведов, в том числе и российская, не приняла ленту, окрестив бредом воспаленного воображения режиссера. С точки же зрения Юсева и Березовской, кинокритика ошиблась в интерпретации фильма: "Антихрист" – это полноценное художественное произведение, содержащее в себе серьезный метафизический месседж. Liberty.ru перевел на русский интервью датского гения кинорежиссуры журналу "Шпигель" для того, чтобы лишний раз подтвердить позицию наших авторов. А если Триер все-таки душевнобольной, то дай нам бог всем в состоянии душевного недуга такой же самоиронии и способности к рефлексии. Культур-Шпигель: Господин фон Триер, в Вашем новом фильме "Антихрист" есть все, чем можно испортить себе приятный киновечер: экстремальное насилие, ужасы, порнография. Не слишком ли многого Вы хотите от зрителей? Ларс фон Триер: Ну, я сделал фильм для публики вроде меня самого, а сам я люблю, когда меня немного провоцируют. Когда я писал "Антихриста", я находился в тяжелой депрессии, и где-то в моей голове крутились все эти образы. Так что зрителям придется с этим как-то смириться. К: Цензуры не боитесь? Т: В США вряд ли удастся ее избежать, а в Европе фильм в кино пустили без купюр, даже в Германии. Прямо удивительно. К: Остается риск, что особенно жесткие сцены подействуют настолько сильно, что скроют за собой остальную часть фильма. Т.: Я не думаю, что такие сцены скроют саму историю. Секс, насилия, безумие - всё это в фильме крутится вместе. Не показывать такие сцены - это было бы какое-то ханжество. Абсолютно фальшивое. По этому вопросу у меня не было ни одного сомнения. Только журналисты всегда ждут, что для фильма будут предоставлены какие-то оправдания. К.: Но не публика? Т.: Если бы какой-нибудь из моих любимых режиссеров начал объяснять свои фильмы и извиняться, я был бы весьма разочарован. Фильм должен иметь возможность выступать в качестве самостоятельного высказывания. Я считаю, что Ницше тоже не захотел бы оправдываться. Когда человек перешел определенную отметку, какое бы то ни было оправдание становится почти невозможным. Возьмите Гитлера! С каких именно извинений ему следовало бы начать? К.: Абсурдное сравнение. Если Вы не желаете объясняться, не боитесь ли Вы того, что Вас просто неправильно поймут? Т.: В фильме лишь схватывается пара тем, а потом они доводятся до крайности. Пусть даже до самой предельной крайности. Но все это вымысел, это никак не отражает мои личные взгляды. Я на самом деле не думаю, что есть много женщин, которые безжалостно преследуют своих мужчин по лесу и хотят их изничтожить, как это делает Шарлотта Генсбур в "Антихристе". К.: Правда, не думаете? О своем первом браке Вы тоже всегда говорите как о постоянной борьбе. Т.: Да, это была битва полов, но это было уже давно. С моей нынешней женой у меня все намного лучше. Знаете, это ужасно - жить с человеком в депрессии, это высасывает из тебя жизненные силы. Но она очень нежна и очень, очень терпелива со мной, хотя я, конечно, абсолютно сумасшедший. К.: Женские образы ваших фильмов часто критикуют, хотя героини в них оказываются мягкосердечными жертвами, с которыми случаются ужасные вещи. Но на этот раз мы имеем дело с женщиной, которая сама считает себя воплощением зла, а всех женщин рассматривает в качестве потенциальных ведьм. Не так здорово, правда? Т.: Можно спорить о том, плох или хорош образ женщины в моем фильме, однако неоспоримо одно: женские роли в моих фильмах намного интереснее, чем в большинстве других фильмов. Это ценят актрисы. И именно поэтому Шарлотта так хотела сделать этот фильм со мной. К.: А не было трудно найти актрису, которая была бы готова настолько открыть себя Вам? Т.: Ну, мы провели кастинг со многими женщинами. Долгий разговор был у нас с Евой Грин. Я уверен, что она хотела эту роль, но не сложилось. Ее агенты были почему-то против. Сначала была какая-то бесконечная суета переговоров, а потом они потребовали предъявить какой-то список, в котором я должен был перечислить, сколько раз зрители увидят соски Евы Грин. Только представьте это! В итоге все стало настолько абсурдным, что я написал Еве Грин письмо: "Fuck you, fuck you, fuck you!". Нельзя тратить целый месяц на разговоры, это идиотизм. К.: А с Шарлоттой Генсбур сразу удалось достичь согласия? Т.: Она - это просто фантастика, подарок для фильма. Первым делом на кастинге она сказала: "Я не должна была сейчас это говорить, но я готова умереть за эту роль". Вот что нам нужно. К.: Идеальные актеры. Т.: Это точно, хотя я сначала представлял себя в качестве героев гораздо более молодых людей. Но тогда у меня, если честно, было мало сил для такого дела. Мне было слишком плохо. Поэтому я был просто счастлив, когда Уиллем Дефо вдруг написал мне имейл, в котором спросил, нет ли у меня для него работы на осень, когда он будет свободен. Я ответил: "Конечно, если ты не боишься!". К.: И на что же пришлось пойти Вашим главным героям? Они на самом деле все сцены играют сами? Т.: В некоторых мы использовали дублеров, например для сцены пенетрации, как и для некоторых крупных планов. К несчастью для Уиллема, который сам оснащен в высшей степени превосходно. Сцены, в которых это можно было видеть, мы должны были полностью вырезать. Иначе все бы только и говорили: ну ты только посмотри на это! Фильм сделан, конечно, не для того, чтобы показывать его огромный член, он немножко о другом. Быть может, конечно, в этом просто выражается моя зависть как режиссера. В любом случае, дублеры были очень милыми. И очень профессиональными. Это нам и в самом деле удалось понять. К.: Каким образом? Т.: В одном месте фильма мужчина эякулирует. Когда мы снимаем это, дублер Уиллема, профессиональный порноактер спрашивает: "Хотите увидеть экшн?" Потом мы запустили камеру, и он начал себе дрочить. Вся команда собралась на это посмотреть, я ждал за своим маленьким монитором, но по прошествии 15 минут он все еще не кончил. Я уж решил, что с ним что-то не в порядке. Но потом я услышал, как он спрашивал все тише и тише: "Ну,… ну?" Тогда я понял: в порнофильмах актеры не должны кончать, пока режиссер не даст им разрешение. Я этого, конечно, не знал. Когда ж я сказал - "Да, давай", все закончилось меньше чем за минуту. Теперь я могу снимать порнофильмы. К.: При съемках "Антихриста" Вы в первый раз не сами стояли за камерой, как так вышло? Т.: Я попробовал, но ничего не получилось. Я был в настолько плохом состоянии, что меня все время трясло, и кадры получались полностью смазанными. К.: Но раньше Вы называли это стилем "Догмы". Т.: Да, может это и есть рецепт для настоящего фильма в традиции "Догмы" - люди в сильной депрессии за камерой. Но если честно, ничего не получалось, это был полный провал. Когда я сам направляю камеру, я могу по-другому общаться с актерами, я остаюсь в центре ситуации, а не сижу за своим монитором. К.: Все у Вас под контролем. Т.: Я могу все очень точно оценивать и давать очень быстрые указания. Надеюсь, я смогу восстановиться, так что в следующем фильме смогу принять большее участие именно с технической точки зрения. В этом раз меня очень расстраивало то, что я не могу телесно быть на площадке. Это было как теннис с моими детьми: ты стоишь на площадке и там, на другой стороне, одни молодые люди, которые все умеют гораздо лучше, чем ты. Ужасно! Я всегда хотел бы быть лучше, чем все остальные. Но когда есть хотя бы возможность того, что кто-то другой лучше, я скорее сбегу. Поэтому-то я делаю такие замечательные фильмы. Если бы кто-то сделал нечто подобное, я бы просто умер от страха, что, возможно, люди решат, что его фильмы лучше, чем мои. Невообразимо! К.: Должен ли был этот фильм стать неким вариантом самолечения, при помощи которого Вы могли бы избавиться от Вашей депрессии? Или же Вы думали: "Раз уж мне так плохо, может мне немного помучить зрителей моим абсолютно ужасным фильмом?". Т.: Да, когда ты болеешь, другим тоже должно быть очень, очень плохо. Но истина в следующем: когда у тебя душевные проблемы, работой ты как бы отвлекаешь что-то от себя. Занятость помогла мне. Но если бы производство фильма могло кого-то вылечить, я бы уже давно исцелился. К сожалению, так не получается. Положительная сторона: из-за депрессии я стал менее критично относиться к своей работе. Я перестал рефлексировать обо всем, как это обычно бывало, и, думаю, в результате фильм стал лучше. К.: Поскольку Ваши идеи смогли развиваться более свободно? Т.: Знаете, обычно я хочу получить полный контроль над всем, что происходит. И это весьма болезненный процесс. Но на этот раз от большей части такого контроля мне пришлось отказаться, и это произвело эффект освобождения. Я позволил себе сделать фильм со многими символами, не подвергая эти символы точному анализу. К.: Выделяются некоторые животные, особенно ужасная лиса, которая вдруг начинает говорить. Т.: Это неприятный образ. Раньше я как-то совершал шаманские путешествия, когда нужно погружаться в глубины своей души. Уже тогда мне встретились все эти звери. Почему говорящая лиса в "Антихристе" высказывается столь метко? "Хаос правит". Я думаю, это самые правдивые слова, с которыми может выступить лиса. К.: И как нельзя более театральные. Т.: Когда делаешь такой чистый фильм, в котором речь идет практически об одном мужчине и одной женщине в лесу, символы начинают работать сами по себе. К.: Мужчина пытается самостоятельно лечить свою депрессивную жену после смерти их ребенка, но при этом он сталкивает ее с ее собственными страхами. Есть ли у Вас опыт подобного лечения? Т.: О да, и в реальности оно проходит еще тяжелее, реальный терапевт был бы еще более безжалостным, отвратительным. Но странно уже то, что наука в этой области остается столь примитивной. Вся мудрость профессионалов сводится к следующему: если боишься веретена, возьми его в руку. Но такое каждый мог бы посоветовать - Вы, я, да кто угодно - еще 400 лет назад. В сравнении с современной хирургией сердца, мне кажется, что в этой области еще просто ничего не начиналось. К.: Но в фильме эта метода не используется, на самом деле в нем все просто становится все хуже и хуже. Т.: Да, верно, но у меня все же достаточно сарказма. Я не хочу тем самым сказать, что терапия и в реальности не работает. Она действует, но только до определенного пункта, она может лишь унять страдание. Нет, конечно, никакого чуда-средства, чудесной пилюли, а я много их перепробовал. Я должен просто смириться с тем, что оставшуюся часть собственной жизни я проживу со страхом. К.: В плане хоррора Ваш фильм визуально вполне совершенен, и оказывается не таким уж минималистичным, как от Вас ожидали. Можно было бы даже сказать, что все как-то чересчур гладко… Т.: Боже, не говорите так! Гладко… С меня уже хватит. Но я знаю, что Вы имеете в виду. С технической точки зрения, я не удовлетворен на все сто процентов, в крупных, монументальных съемках я представлял себе все гораздо более документальным и грубым. Например, весь пролог: это черно-белое изображение и цейтлупа, потом классическая музыка - я не так уж доволен результатом. Все это слишком… красиво. Мы сделали фильм чересчур красивым. К.: Но красиво - это не всегда плохо. Т.: Видите ли, я тоже постарел, быть может, при помощи таких прелестных вещиц, как пролог "Антихриста", я даю понять, что я когда-нибудь сниму по-настоящему коммерческий фильм. Многие годы я уже держу людей в напряжении. Все думают: что за странные фильмы он делает, но, может быть, у этого типа есть потенциал для коммерческого кино? Источник: http://www.spiegel.de/kultur/kino/0,1518,647490,00.html